Представитель представлений

Когда я маленькой девочкой жила в Болгарии, мне довелось познакомиться с двумя русскими эмигрантами первой волны. Один был поваром в интернате для детей советских специалистов и научил мою маму готовить картофельные котлеты с грибным соусом. Второй - врачом и на приеме научил уже меня паре очаровательных детских стишков.

Третий беглец из Страны Советов был встречен много лет спустя в самолете, по пути из Мюнхена в Санкт-Петербург. Тоже неплохой урок преподал. Заставил задуматься, стоит ли хранить верность своим убеждениям.

Воздушное судно было забито до отказа детьми, которые в сопровождении родителей и гувернеров провели осенние каникулы в австрийских Альпах, совершенствуя навыки катания на горных лыжах. Теперь юные физкультурники возвращались домой. Видно было, что отжимать свое и чувствовать избранность эти «лишенцы» тренировались с младенчества.

У каждого было с собой по паре гаджетов. Последние, переведенные в режим полета, знакомили весь салон с пристрастиями юных лыжников и сноубордистов. Вкус у ребятишек, хоть и избранных, был непритязательный, вполне заурядный и соответствующий возрасту. Ранний Брамс в салоне не звучал. Зато звучало множество нехитрых песенок с дикими рифмами уровня «кеды-полукеды».

Прямо перед нами сидела ярая поклонница биографии какой-то лошадки. Событий в жизни означенного животного было немного – штук пять, много шесть. Но, видимо, они так взволновали юную душу, что просмотр шел по кругу нон-стоп. Все перипетии сюжета укладывались в пару минут, сопровождались ржанием, лаем, хрюканьем и прочими трелями, затем следовала задорная песенка, полная ярких образов вроде «ля-ля-ля» и «трам-пам-пам».

А рядом с нами сидел очень пожилой мужчина ну просто совсем из прошлой жизни. Элегантное дорогое пальто, ровный глубокий загар, отглаженная сорочка, тугой узел строгого галстука, идеальная осанка, безупречная стрижка. Еле заметный кивок головы– это все, чем он нас удостоил. Сел рядом и раскрыл книгу.

Книга оказалась на русском языке - скромное издание с непритязательной обложкой, явно не соответствующей заголовку. Что-то о возрождении величия Российской державы. Несоответствие внешнего вида и заданной темы выдавало источник – небогатое эмигрантское издательство. На Родине такие книги сверкают глянцем, блещут толщиной и куполами всех мастей на суперобложке, а тут просто какая-то старорежимная рябь.

Покрытые морщинками и старческими веснушками ухоженные пальцы перебирали страницы, но сосредоточиться явно мешала биография лошадки. Это не говоря о соседях сзади, сбоку и далее везде. Эти дорогие соотечественники кричали, скакали, передавали через три ряда кресел печенье и лимонад, поливая и обсыпая при этом все, что встречалось на пути.

Старик терпел, сколько мог. Все, что вокруг творилось, явно его раздражало. Но это был не человек, а кремень. Только один раз он подозвал стюардессу и через нее передал просьбу к сидящим впереди убавить звук. Просьба подействовала ровно на две минуты. А потом все продолжилось как ни в чем не бывало. 

И представилась мне русская семья в изгнании, в которой мальчик с раннего детства слышал рассказы о прекрасной и великой Родине, которая когда-нибудь, всенепременно, мы все ради великого дела возрождения, сохранения, наши пращуры, служение, унося на своих стопах, и так далее и тому подобное.

И вот на старости лет дождался, свершилась мечта поколений, распахнула Родина свои объятия. Только нет там никаких баранок и румяных курсисток. А есть вот эти жизнерадостные нувориши. И старик предпочел отгородиться от реальных соотечественников, они бились жизнерадостной молодой жеребятиной о скалу его благородной осанки и железного самообладания, а он поверх них устремлял взгляд свой в даль светлую.

Он явно летел на родину предков возрождать эту светлую даль, эти свои представления. Он, мне кажется, считал себя представителем великой России, а на деле был всего лишь представителем своих представлений. Ничего они не сохранили, никуда не унесли. Миф, несбывшаяся мечта, сказочный лес.

А вспомнилась мне эта история вот к чему. Многие мои соотечественники живут в плену представлений о болгарах как о наших любящих братьях. «Стоит над горою Алеша…», «братушки» и все в таком духе.

Потом приезжают в Болгарию, а каждый встречный местный житель почему-то не кидается к ним с изъявлениями вечной бескорыстной любви. Жизнь то, оказывается, гораздо сложнее благостных мифов.

Можно раздражаться на мокрый снег в ноябре, но меньше его от этого не станет. Потому что мокрый снег – это реальность. Так и с болгарами. Не они виноваты в том, что не считают вас любимыми братьями. Ваши мифические представления о них – не их вина, а ваша проблема.

И вообще, отправляясь в чужую страну, не тащите за собой свои представления как улитка домик, будьте готовы расстаться с ними. Тогда вместо разочарования и раздражения получите удовольствие от узнавания.

Если хотите больше узнать о болгарах реальных, подписывайтесь. Я делюсь своими представлениями, вы поделитесь своими, и реальность станет ближе.